Шаронов Ион Леонтьевич

​

Ион Шаронов, 15-летний деревенский мальчишка из Балахнинского района, в 41-м только что окончил 7-й класс школы при 6-й фабрике и собирался продолжить учебу дальше, чтобы потом поступить в Горьковский авиационный техникум и стать летчиком. Однако воплотить свою мечту в жизнь парнишка не сумел – началась война. Его отца, Леонтия Александровича, взяли на фронт, а мать, Варвара Дмитриевна, воспитывала пятерых ребятишек, да еще работала в колхозе. И он, как самый старший, тоже сложа руки не сидел: сначала работал в колхозе, а затем устроился в валено-сапожную артель масленщиком – дежурил у дизеля, нефть черпал и следил, чтобы на водокачке вода не замерзала, а морозы в ту зиму были сильные – до 40 градусов доходили. Позднее стал подмастерьем – учился деревянные колодки для валенок делать, уже и на самостоятельную работу перешел, но 8 марта 1943 года Иона призвали на фронт.

Попал рядовой Шаронов в 15-й отдельный учебный мотострелковый полк, который стоял тогда под городом Первомайском. Выучился здесь на мотоциклиста, а после его в составе 64-х молодых бойцов отправили на фронт. Шел 1944 год. Войска Советского Союза готовились к наступлению на врага. Бойцы их полка должны были двигаться в сторону Гомеля, где формировался танковый корпус генерал-лейтенанта Панова.

Ехали через Арзамас, Муром, уже и до Москвы добрались, но, по ошибке свернув на Киевскую дорогу, вернулись обратно, а затем снова в путь – до Черниговской области и станции назначения, где и должен быть сформирован танковый корпус. Пересекая местность, молодые бойцы видели одну и ту же картину – опустошенные деревни, вокруг ни одной живой души и только трупы убитых фашистов усеивали землю. В одной такой деревеньке попали они под обстрел, где и приняли свой первый бой.

Пройдя десятки километров, солдаты дошли до штаба фронта, где их и направили в 17-й отдельный учебный танковый полк, который располагался в лесу, затем резервистов перебросили в Брест-Литовск, а после – в военный городок польского города Познань. Здесь бойцы выполняли все хозяйственные работы, восстанавливали котельную, которую немцы взорвали при отступлении.

 

После победы

Здесь же 7 мая они узнали, что кончилась война – вместе с поляками салютовали и выпивали свои первые 100 грамм за долгожданную Победу. Однако до демобилизации еще было далеко – молодых резервистов направили в Германию в город Штеттин. Там начальник штаба полка предложил смышленому Иону Шаронову вы­учиться на механика танка «Т-34». Боец с удовольствием согласился: «Коли в небе летать не придется, буду летать по дорогам и полям!». Первая демобилизация случилась в октябре 45-го, но Шаронов под нее не попал. С передвижного танко­агрегатного военного завода стали отправлять на родину в Союз людей старшего возраста, предприятию требовалось молодое пополнение. Из учебного танкового полка, где служил Шаронов, набрали 200 человек, работающих на гражданке слесарями, плотниками, столярами.

Попал на завод и Ион, отрекомендовавший себя не колодочником, а мотоциклистом. Выдали парню мотоцикл, с той минуты и началась его бурная водительская жизнь. Ездить приходилось день и ночь: развозить корреспонденцию, жен и детей офицеров, а потом и начальников завода. Погода в Германии менялась «пять раз на дню» – то солнце, то ветер, то дождь. И под каждым углом, на каждой улочке поджидала опасность – стреляли недобитые фашисты. Молодого бойца спасала смекалка и его верный железный друг, мчавшийся с бешеной скоростью по разбитому булыжнику дорог, мимо разрушенных мостов.

 

Возвращение

Только в начале июня 1950-го года Иона Шаронова демобилизовали. Вернулся он в Балахну – вся грудь в медалях, кругом работы – непочатый край, однако возвращаться в колхоз парень не захотел, а устроился работать в Горьком на грузовой машине.

Молодого водителя ценили и уважали, даже давали квартиру в старом городском фонде, однако все эти годы Ион мечтал жить в собственном доме. И когда знакомый председатель Линдо-Пустынского колхоза предложил Шаронову работу на новой машине, парень сразу же согласился. Уже через полтора года он начал строить в Неклюдове свой дом и в 1957 году переехал в него жить. Живет он здесь и до сих пор.

Много чего произошло за эти годы в судьбе Иона Леонтьевича: он окончил автодорожный техникум, работал водителем в пожарной части, механиком, а на пенсию ушел, когда ему исполнился 81 год! Со своей супругой Галиной Дмитриевной, которая всю жизнь проработала в Борторге продавцом, они живут душа в душу. К сожалению, двое их сыновей уже ушли в мир иной, а дочери Нина и Надежда всегда с родителями рядом – помогают им во всем и гордятся своим отцом-фронтовиком, который уже четырежды стал дедушкой и дважды – прадедушкой.

«Я как-то внуку медали свои показываю, а одну на грудь ему повесил, тот обрадовался: «Дед, а ты мне ее подаришь?..», а я ему: «Ее, внучек, заслужить надо!..» – вспоминает сегодня Ион Леонтьевич, – а когда мне предложили в мои-то 88 поехать в Москву за священным огнем, я тут же согласился: силы еще есть  – дом мой невелик, а стоять не велит! Хозяйством занимаюсь, пчел развожу… А Москва за эти годы очень изменилась – настоящей красавицей стала, я ведь в столице в 44-м был… 70 лет, как нет войны, сколько всего наш народ за это время создал и построил! Берегите, детки, российскую землю, стерегите ее от вражьего ока, и пусть горит и никогда не гаснет память ваша – огонь священный!..»

​

Лариса Толстых